Прислуживать Ему порой было страшно. Она часто видела Его в гневе. И нередко этот гнев потоками лавы лился и на нее, просто потому, что она была рядом. Была ли она несчастна в такие моменты? Она не задумывалась об этом. Служить Ему было ее смыслом жизни. Ничего иного она не знала. Она грустила, когда видела Его одиночество. Улыбалась, когда ему нравился поданный ею ужин. Плакала, когда Он кричал на нее, но знала, что это Он от бессилия. Она знала все о Его вкусах, желаниях в каждую минуту, несбыточных мечтах и даже тайнах, которые Он скрывал даже от самого себя. Если бы это было в ее силах, она сделала бы всё, чтобы Он снова мог вернуться домой… Но всё, что было дано ей, гладить Его растрепанную шевелюру и убаюкивать, будто малого ребенка — после очередного приступа бессильной ярости; а потом идти и собирать осколки разбитой посуды и остовы поломанной в ярости мебели, и молча любить Его. Потому что каждый достоин любви. Даже тот, кто был изгнан из Рая…